Дмитрий Быков. Ксения Собчак. Владимир Путин.
Журнал "Русский пионер"
... Бог для недопущения ненужных жертв разделил человечество на две части, и одна будет развиваться, а другая — деградировать...
... чтобы те, кому надо, могли развиваться, не тревожа тех, кому не надо...
... не хватило бы художнической дерзости выдумать такое...
... Че Гевара был убийца, и Ленин не чувствовал ни к кому сострадания (это вообще отличительная черта мономанов — никому не сочувствовать)...
Журнал "Русский пионер"
... Бог для недопущения ненужных жертв разделил человечество на две части, и одна будет развиваться, а другая — деградировать...
... чтобы те, кому надо, могли развиваться, не тревожа тех, кому не надо...
... не хватило бы художнической дерзости выдумать такое...
... Че Гевара был убийца, и Ленин не чувствовал ни к кому сострадания (это вообще отличительная черта мономанов — никому не сочувствовать)...
... — Слушай, — сказал Абрамович в своей мягкой манере. — Ты вообще представляешь, чем это кончится?
— В смысле сделка?
— Нет, — сказал Абрамович досадливо. — Вообще все это.
— В смысле в России?
— Нет. Вот твоя лично жизнь.
— Ну, представляю, — сказал Мамут не очень уверенно.
— Ну вот. Из этого и надо исходить...
... Вот из этого. А не из того, сколько будет стоить батон хлеба и
кто подаст стакан воды. Может так случиться, что вам и батон уже не
понадобится, и самое обидное — что пить не захочется.
... У Франца Кафки есть замечательный рассказ — он о том, что девушка собиралась замуж, но вот незадача, жених стал превращаться в насекомое. И бедная невеста не понимала, как узнать момент, в какой ее любимый уже не человек, а насекомое. Когда появились лапки? Или когда туловище покрылось хитином? Или когда у любимого пропала способность говорить? Но вдруг он еще может слышать?..
... Проблема момента, когда человек превращается в насекомое, для меня решается теперь проще: когда он идет или не идет ва-банк...
... Потому как для меня «ва-банк» — плохое слово...
... После снятия блокады они переехали на родину их родителей, в Тверскую губернию, и до конца войны жили там. Семья у отца была довольно большой. У него же было шесть братьев, и пятеро погибли. Это катастрофа для семьи. И у мамы погибли родные. И я оказался поздним ребенком. Она родила меня в 41 год.
И не было же семьи, где бы кто-то не погиб. И, конечно, горе, беда, трагедия. Но у них не было ненависти к врагу, вот что удивительно. Я до сих пор не могу, честно говоря, этого до конца понять. Мама вообще была у меня человек очень мягкий, добрый… И она говорила: «Ну какая к этим солдатам может быть ненависть? Они простые люди и тоже погибали на войне». Это поразительно. Мы воспитывались на советских книгах, фильмах… И ненавидели. А вот у нее этого почему-то совсем не было. И ее слова я очень хорошо запомнил: «Ну что с них взять? Они такие же работяги, как и мы. Просто их гнали на фронт».
Вот эти слова я помню с детства.
... У Франца Кафки есть замечательный рассказ — он о том, что девушка собиралась замуж, но вот незадача, жених стал превращаться в насекомое. И бедная невеста не понимала, как узнать момент, в какой ее любимый уже не человек, а насекомое. Когда появились лапки? Или когда туловище покрылось хитином? Или когда у любимого пропала способность говорить? Но вдруг он еще может слышать?..
... Проблема момента, когда человек превращается в насекомое, для меня решается теперь проще: когда он идет или не идет ва-банк...
... Потому как для меня «ва-банк» — плохое слово...
... После снятия блокады они переехали на родину их родителей, в Тверскую губернию, и до конца войны жили там. Семья у отца была довольно большой. У него же было шесть братьев, и пятеро погибли. Это катастрофа для семьи. И у мамы погибли родные. И я оказался поздним ребенком. Она родила меня в 41 год.
И не было же семьи, где бы кто-то не погиб. И, конечно, горе, беда, трагедия. Но у них не было ненависти к врагу, вот что удивительно. Я до сих пор не могу, честно говоря, этого до конца понять. Мама вообще была у меня человек очень мягкий, добрый… И она говорила: «Ну какая к этим солдатам может быть ненависть? Они простые люди и тоже погибали на войне». Это поразительно. Мы воспитывались на советских книгах, фильмах… И ненавидели. А вот у нее этого почему-то совсем не было. И ее слова я очень хорошо запомнил: «Ну что с них взять? Они такие же работяги, как и мы. Просто их гнали на фронт».
Вот эти слова я помню с детства.
