С. Я. Надсон
Видишь - вот он! Он гордо проходит толпой,
И толпа расступилась безмолвно пред ним.
О, сегодня, дитя, он доволен собой, -
Он себя обессмертил успехом своим.
Сколько было венков! Я видал, как следил
Он за пьесой своей! Он глубоко страдал!
Каждый промах его, как ребёнка, сердил,
Каждый выход его до тоски волновал.
И тогда лишь, когда весь театр, потрясён,
Разразился грозою восторга и слёз,
Там, в тревожной груди его, был разрешён
Тяготивший его молчаливый вопрос.
Да, не жалкий позор угрожает ему,
А несёт ему слава цветы и привет,
То, что дорого было ему одному,
То полюбит теперь, как святыню, весь свет.
Но, дитя, не завидуй ему, - он пройдёт,
В гордом сердце его, этот гордый порыв.
Острый ум его скоро и горько поймёт,
Что не так, как казалось ему, он счастлив
И что, может, он даже несчастней их всех,
Всех, гремевших ему в этот вечер хвалой,
У кого вырывал он то слёзы, то смех
И над чьей, как владыка, парил он душой.
Что толпа? Для толпы был бы пышен цветок, -
Ей нет дела до тёмных, невидных корней.
Для толпы он велик, для толпы он пророк;
Для себя он - ничто, для себя он - пигмей!
Не молись на него: пред тобой не герой -
Нет героев в наш жалкий, скудеющий век, -
Пред тобою несчастный, усталый, больной,
Себялюбием полный, мертвец-человек...
Он мертвец, потому что он с детства не жил,
Потому что не будет до гроба он жить,
Потому что он каждое чувство спешил,
Чуть оно возникало, умом разложить!
Он - художник! И верь мне, не зависть они,
А одно сожаленье должны возбуждать...
Вот те боги, которых в печальные дни,
В наши дни, мы привыкли цветами венчать!..
1885
